Придя к власти в Российской империи, Александр II увидел, что в стране назревает революционная ситуация. Общество требовало модернизации и прогрессивных реформ. Сам Александр II был мудрым монархом, понимающим, что вся социальная и экономическая структура безнадежно устарела и нуждается в обновлении.
Частью грандиозного плана императора была реорганизация образовательной системы, касающаяся всех звеньев образовательной цепи – от начальных школ до университетов. Документом, вводившим новые порядки в жизнь университетов, был Университетский устав, подписанный в 1863 году.
Предыдущий Университетский устав 1835 года был огромным шагом назад в системе образования Российской империи. Он полностью ликвидировал всю систему университетского самоуправления, устанавливал государственный контроль над высшими учебными заведениями. Устав 1863 года возобновлял автономию университетов.
По Университетскому уставу университетам было возвращено право выбирать ректора, иметь свой суд. Высшие учебные заведения получили больше свободы в методах преподавания и обучения. Также штат профессоров в главных университетах страны был расширен – свежие кадры внесли много новых идей в методику преподавания в высших учебных заведениях, в системы образования в целом.
Университетский устав 1863 года получил распространение на все существовавшие тогда в стране университеты, которые находились в самых многонаселенных и развитых городах Российской империи – Московский, Киевский, Харьковский, Петербургский, Казанский университеты.
В первую очередь устав сделал все российские университеты многопрофильными – создавались историко-филологический, медицинский, физико-математический и юридический кафедры. Названные кафедры были обязательны в каждом из перечисленных выше университетов.
Взгляд на реформу университетов в российском обществе был разный. С одной стороны, позитивное влияние реформы было заметно почти сразу – качество образования улучшилось, внедрялись новые методы обучения и научно-исследовательской деятельности. Это произошло, в первую очередь, потому что университетам была дана автономия, её не было с 1835 года. Также прилив новых кадров в штат профессоров привносил в университетское общество новые идеи. Активно использовался метод обучения студентов через научно-исследовательскую деятельность. Этот метод был перенят из опыта передовых европейских университетов.
Казалось бы, что такие либеральные и прогрессивные реформы должны быть восприняты в обществе положительно. Но, к сожалению, в Российской империи реформа университетов была воспринята с негативной стороны, в первую очередь либерально-демократическим обществом, о чём можно судить из заметок в прессе этого социально-политического течения. Периодические издания того времени «Современник» и «Русское слово» критически относились к Университетскому уставу 1863 года. В этих СМИ вскользь появлялись замечания, о том, что не видно никаких итогов образовательной реформы. Отдельной заметки этому уставу посвящено не было.
Игнорирование прессой принятия этого важного документа, изменившего систему высшего образования в Российской империи, могло означать лишь то, что большая часть общества не была заинтересована в осуществлении образовательной реформы, относилась достаточно равнодушно к преобразованиям в этой области.
У Университетской реформы 1863 года были, конечно, и свои недостатки. Она вводила в университетах чёткую иерархию, давала право профессорам следить за поведением студентов, буквально ставила последних в подчинение преподавателям. Она, так же, как и большинство других реформ, осуществленных в тот период, была поверхностной, не могла решить большинство проблем образования в стране и не ликвидировала отставание российской образовательной системы от европейской.
УСТАВ 1863 Г.
В начале своего царствования император Александр II отменил те стеснительные меры, которые были приняты в отношении учебных заведений в последние годы императора Николая I. Преподавание в университетах получило больше свободы; комплекты студентов были уничтожены; мало того, был открыт доступ в университеты вольнослушателям. В университетских аудиториях появилась посторонняя публика, мужская и женская. В университетскую жизнь было внесено такое же оживление, какое царило тогда во всем обществе. Новизна и сложность возникшего положения скоро привели студенчество к волнениям и беспорядкам (1861). В связи с ними последовали некоторые ограничения университетской свободы. В 1863 г. дан был общий устав университетов, по которому профессорская корпорация получила самоуправление. Совет профессоров в каждом университете избирал всех университетских должностных лиц и заведовал хозяйством университета; попечителю учебного округа принадлежало только наблюдение за законностью действий совета. Но учащиеся в университете студенты рассматривались как отдельные посетители, не имеющие права на корпоративное устройство; посторонние же лица и вовсе не допускались к посещению лекций. Такое положение учащихся давало им частые поводы к неудовольствию и "студенческим беспорядкам", составлявшим одно из частых и печальных явлений той эпохи.
Платонов С.Ф. Полный курс лекций по русской истории. СПб., 2000 http://magister.msk.ru/library/history/platonov/plats005.htm#gl22
«НАДЗОР ЗА СТУДЕНТАМИ И ИХ ОГРАЖДЕНИЕ ОТ ВРЕДНЫХ ВЛИЯНИЙ»
Наконец, есть еще причина, вызывающая в эту минуту усиленную агитацию против министра народного просвещения, - на очереди пересмотр устава университетов. Если гимназии дают университетам слушателей, то университеты дают гимназиям учителей, – а также деятелей на всех поприщах государственной службы. Но устройство наших университетов на основании устава 1863 года представляет аномалию, какой нет ничего подобного в других странах. Этим уставом государство неизвестно зачем и в чью пользу отреклось от неотъемлемых прав своих и священной обязанности в деле научного образования юношества, из которого должны выходить его деятели и просветители народа. Пока наши университеты не получат правильного устройства, нельзя считать дело образования в России обеспеченным. Вопрос этот был давно на очереди, и к нему следовало приступить немедленно после преобразования гимназий.[…]
Нынешнее устройство университетов наших называют "самоуправлением"; но самоуправлением может быть признано лишь такое устройство, при котором люди о собственных делах заботятся сами. Так было бы, если бы речь шла об автономии какого-либо ученого общества, которому предоставлено определять круг своих занятий, выбирать своих членов, предпринимать экспедицию и т.д. То ли видим в университетах? Профессорские коллегии, пользуясь правительственным авторитетом, бесконтрольно и безответственно распоряжаются не своими делами, а участью громадной массы учащихся, которые не только обязываются моделировать свой образ мыслей согласно тому, что этим коллегиям заблагорассудится преподать им под видом науки, но от них же получают и служебные права. Самая важная часть предполагаемой реформы заключается в положении об экзаменах, которые по проекту должны производиться не преподавателями их лекций, ими читанных, а особыми комиссиями по установленным общим программам, так что экзамены будут служить не только проверкой познаний студентов, но и регулятором лекций их профессоров. Программы государственных экзаменов определят и содержание, и размеры университетских курсов. Профессора обязаны будут читать именно то, что потребуется от студентов на государственном экзамене, и студент для получения прав на государственную службу должен будет доказать свои познания в науках, а не в том, что вздумается прочесть профессору и что может вовсе не соответствовать требованиям ни науки, ни государства. Студенту, с другой стороны, предоставляется свобода распределять свои занятия и благодаря учреждению приват-доцентства выбирать преподавателей, которые могут лучше и вернее руководить в приобретении познаний, требуемых государственными испытаниями. Со своей стороны профессора освобождаются от тирании своих товарищей, более искусных в интриге, которые захватывают в коллегии власть, терроризуя непокорных то посредством "студенческих историй", то страхом забаллотировки при возобновлении срока службы и всякого рода неприятностями и притеснениями, так что в университетских советах нет свободы мнений голоса, и большинство безусловно покорствует кучке интриганов, немногочисленной, но крепко сплоченной.
При новом устройстве все поводы к агитации и интриги в профессорских коллегиях прекратятся, в стенах университета водворится спокойствие и дух, освобожденный от посторонней и притом дурной примеси. Надзор за студентами и их ограждение от вредных влияний может стать правдой только при новом уставе.
Катков М.Н. Письма к Александру II и Александру III //Былое". 1917. Кн. № 4. С. 3–32 http://dugward.ru/library/katkov/katkov_pisma_k_alexandru2.html
УНИВЕРСИТЕТСКАЯ РЕФОРМА
Университетская реформа 1884 г. по сути пересматривала устав 1863 г. Подготовленная еще при Д.А. Толстом – министре просвещения, – при активном участии Каткова и профессора Н.А. Любимова, она была отложена в связи с отставкой Толстого. В первые же дни правления Александра III Катков обращается к нему с письмом, где объясняет «крайнюю необходимость и неотложность реформы университетов», напоминая о полной готовности ее проекта.
Проект нового университетского устава предусматривал ликвидацию автономии университетов. Введением государственных экзаменов он ставил под контроль не только студентов, но и профессуру. Ректор и декан назначались Министерством просвещения, а не избирались самими преподавателями из их среды, как это было по уставу 1863 г. Авторы проекта не сомневались, что такой полностью «огосударствленный» университет будет способствовать формированию нужных самодержавию научных и чиновничьих кадров казенной интеллигенции.[…]
Катков развернул в печати кампанию за пересмотр устава 1863 г., поддержанную «Гражданином» Мещерского. Охранители видели в университетской автономии «опыт конституционного режима» в самодержавном государстве. С университетским самоуправлением связывали и рост нигилизма, и студенческие беспорядки, и расшатанность умов, и нездоровые, то есть оппозиционные, настроения.
Но для сторонников университетской контрреформы, как и всякой иной, ее подготовка отнюдь не ограничивалась идейным обоснованием. Особое, если не решающее, значение приобретала та закулисная борьба – интриги и сговоры, – которая должна была обеспечить им влиятельных союзников в «верхах». […]
Катков любил напоминать слова Н.М. Карамзина: «Государь внемлет мудрости, где находит ее, но в самодержавии и не надобно никакого одобрения для законов, кроме подписи Государя». Но век на дворе был уже иной, и волеизъявление монарха нуждалось если не в опоре на общественное мнение, то хотя бы в подкреплении мнением ближайших сановников. […]
Барон А.П. Николаи, поспешно назначенный министром просвещения в 1881 г., явно не годился для проведения университетской контрреформы: на посту товарища министра просвещения А.В. Головнина он участвовал в выработке устава 1863 г. и сохранил к нему приверженность. «Я положительно расхожусь во многом с Николаи, – писал Александр III Победоносцеву, – и не могу одобрить многие из его действий, а главное, что его подкладка – это Головнин, сей злосчастный гений и друг в. кн. Константина Николаевича, и я знаю из верных источников, что они оба работают и пихают Николаи идти против желаний правительства».
И.Д. Делянов, назначенный вместо А.П. Николаи, был из тех, кто никогда бы не пошел «против желаний правительства». Потому он и оставался на этом посту до своей смерти в 1897 г. Он был ставленником Каткова и Толстого и полностью подчинялся их указаниям. Ничего не меняя в проекте Университетской контрреформы, он внес его в мае 1884 г. в Государственный совет, где обстановка оказалась достаточно сложной. В оппозиции к проекту числили здесь не только Д.А. Милютина, А.А. Абазу, М.Т. Лорис-Меликова, но и бывших министров просвещения – Е.П. Ковалевского, А.В. Головнина, А.П. Николаи, а также таких влиятельных сановников, как Н. X. Бунге, А.А. Половцев и даже сам К.П. Победоносцев.
Противник университетской реформы 1863 г., Победоносцев с сомнением отнесся к той роли, которая отводилась новым уставом науке. Признавая необходимость ее подчинения государственным интересам, бывший университетский профессор все же устрашился столь полного принесения ее в жертву политическим целям. Благонадежность фактически выдвигалась здесь более важным критерием оценки преподавания, нежели его научный уровень. Поистине «храмы науки» превращались, по выражению П.А. Валуева, в «высшие полицейско-учебные заведения». Победоносцев выступил против введения государственных экзаменов, настаивая, что экзаменовать студентов должны сами преподаватели, а не назначенные Министерством просвещения чиновники (как было задумано авторами проекта).
Его защитники в Государственном совете (И.Д. Делянов, М.Н. Островский, П.П. Шувалов, Т.И. Филиппов) выглядели жалко на фоне блестящих выступлений сторонников университетской автономии и остались здесь в меньшинстве. Это заставило Александра III отложить решение вопроса, для него самого вполне ясного, до осени. Однако императору не терпелось внести новый устав в предстоящем 1884/85 учебном году, и в августе он созывает совещание в Ропше (под Петербургом), куда вместе с защитниками проекта контрреформы приглашает и Победоносцева.
Доводы Константина Петровича об опасности падения уровня образования не казались Александру III столь уж важными. Гораздо ближе и понятнее ему были соображения о том, что университеты – дело государственное, а профессора – должностные лица, находящиеся на коронной службе, и потому должны не выбираться, а назначаться правительством. Да и принцип выборности был столь ненавистен царю, что уже одно это предрешало его мнение. Александр III принял сторону меньшинства, поддержав проект нового университетского устава.[…]
Устав 1884 г. резко ограничивал автономию университетов, усиливая власть над ними попечителей учебных округов и Министерства просвещения. Должности ректора, декана, профессоров замещались по назначению этого последнего.
Публицист Катков, особо ценимый Александром III, горячо приветствовал университетский устав 1884 г. как «первый органический закон нового царствования», значение которого далеко выходит за рамки учебного дела. По словам редактора «Московских ведомостей», если устав 1863 г. был «началом системы упразднения государственной власти», то устав 1884 г. знаменовал ее возрождение. «Итак, господа, – злорадно и торжествующе обращался идеолог самодержавия к тем, чьи надежды на либерализацию не сбылись, – встаньте, правительство идет, правительство возвращается».
Ограничение доступа к образованию становится принципом политики Александра III. Изучая следственное дело вторых первомартовцев, он был неприятно поражен, обнаружив среди студентов, причастных к нему, выходцев из социальных низов. Циркуляр министра просвещения И.Д. Делянова, изданный в июле 1887 г., должен был «урегулировать» социальный состав учащихся. Прозванный «циркуляром о кухаркиных детях», он предписывал не принимать в гимназию (а путь в университет открывался только из нее) «детей кучеров, лакеев, поваров, прачек, мелких лавочников и т.п.». Регулятором социального состава служила и высокая плата за обучение: в царствование Александра III она повышалась несколько раз.
УНИВЕРСИТЕТСКАЯ КОНТРРЕФОРМА
Университетская контрреформа была проведена в 1884 году министром народного просвещения И.Д. Деляновым, который на вопрос о причинах увольнения одного из профессоров ответил, что «у него в голове одни мысли». Назначенный на пост министра народного просвещения в 1882 году, Делянов внес на рассмотрение Государственного совета проект университетской реформы, выработанный графом Д.А. Толстым. Большинство членов Госсовета высказалось против проекта, но утверждено было мнение меньшинства, и 23 августа 1884 года был издан «Общий устав императорских российских университетов», который стеснил университетскую автономию, ограничив университетское самоуправление. Была значительно расширена власть попечителей округов в отношении университетов. Ректор не избирался советом, а назначался министром народного просвещения, который отныне мог не считаться с мнением профессуры при назначении преподавателей и мог давать профессорам указания, делать напоминания и замечания.
Компетенция университетского совета и факультетских собраний была в значительной степени ограничена. Деканы назначались попечителем, должность проректора упразднялась, уничтожался университетский суд. Экзамен окончившим курс студентам производился в особых государственных комиссиях, к испытаниям допускались только те студенты, которым было зачтено установленное число семестров. Плата за обучение в целом удвоилась. Крупным нововведением была система гонорара, получаемого профессорами сверх жалования.
Ивкина Т. В., Подольская И. А. Система подготовки научно-педагогических кадров российских университетов по университетским уставам 1863 и 1884 гг. // Научный Вестник Уральской Академии государственной службы. 2009. Март. Выпуск № 1 (6) http://vestnik.uapa.ru/en/issue/2009/01/20/
Наиболее резкие оценки по-прежнему звучат в адрес устава 1884 года. Считается, что он не только лишил университеты «минимальной автономии», «унизил профессуру», но и продемонстрировал совсем иное понимание власти и права. С ним связывают политические, а не педагогические цели. Делается вывод, что он принес значительный вред университетам и науке в целом, поскольку отменил традиционные атрибуты академических свобод.
Важно отметить, что для подтверждения этого вывода, современные исследователи приводят высказывания либеральной профессуры второй половины XIX - начала ХХ века. Преемственность образов очевидна. […]
Но, безусловно, большую роль в переосмыслении роли уставов в университетской жизни имеют новые оценки устава 1884 года. Авторы стремятся отойти от односторонних характеристик своих предшественников и посмотреть на него с различных точек зрения. Достаточно частым явлением стало замечание о том, что его нельзя оценить однозначно. В частности, отмечается, что в уставе «снова был сделан шаг вперед на пути к классическому университету..., а с другой стороны, управление университетом загрузло в бюрократическом контроле», подчеркивается, что «введение устава 1884 года нельзя рассматривать однозначно как политическое мероприятие, которое не имело отношения к улучшению учебного процесса».
Отошли некоторые авторы и от взгляда на этот устав как на тот, что полностью ликвидировал университетскую автономию. Отмечается, что «устав сохранил ряд важных функций этой автономии». Сделаны любопытные наблюдения о том, что в Положение о высшей школе СССР вошел ряд позиций устава 1884 года, что учебный процесс в эмигрантских учебных заведениях Праги и Харбина был построен на основе положений устава 1884 года.
В результате логичным представляется вывод, сделанный В.И. Чесноковым: «Ив дореволюционной, и в советской литературе … муссировался сюжет об университетских уставах, либеральных и так называемых чугунных, без оглядки на тот очевидный факт, что жизнь университетовразвивалась и в силу внутренних традиций и преемственности опыта. Абсолютизируя роль уставов в развитии университетов, историки-марксисты по сути дела шли по пути критикуемой ими государственно-юридической школы в историографии. Что касается пресловутых чугунных уставов 1835 и 1884 годов, то и в условиях их действия университеты развивались вполне нормально, готовили прекрасных профессоров и деятелей науки и давали необходимое образование студентам».
Подготовка университетской реформы началась в 1856 году и до начала 1860-х годов шла без особой спешки. Между тем ситуация требовала принятия срочных мер. Связано это было не только с кризисом самих университетов, но и с волнениями в студенческой среде. В частности, после студенческих беспорядков в Санкт-Петербургском университете в 1861 году последовало высочайшее повеление о временном закрытии этого университета впредь до пересмотра Университетского устава 1835 года.
18 июня 1863 года император Александр II именным указом утвердил новый Общий устав императорских российских университетов. В тот же день были открыты все факультеты Санкт-Петербургского университета и проведена реорганизация Министерства народного просвещения, закрепленная «Учреждением Министерства народного просвещения». Совпадение появления нового Университетского устава и реформы Министерства просвещения вряд ли случайно. Изменения в университетах были невозможны без изменения системы управления ими. Новый Университетский устав был только одним шагом в реформе университетского образования в России, реформе, которая была призвана остановить упадок российских университетов, создать условия для их развития и подъема на качественно новый уровень.
«Интересы университетов и науки вообще»
Наиболее известное положение Университетского устава 1863 года - введение выборности ректоров и профессоров университетов, - часто рассматривается в качестве чуть ли не политической либерализации жизни университетов. Это не имеет никакого отношения к действительности. Правительство крайне болезненно относилось к любым проявлениям политизации университетской среды и ставило своей целью борьбу с такими явлениями. Поэтому все преобразования лучше рассматривать с позиций необходимости преодоления упадка университетов и необходимости более интенсивного развития в них науки.
По Уставу 1863 года главная роль в управлении университетом принадлежала Университетскому Совету, т. е. собранию всех ординарных и экстраординарных профессоров университета. Университетский Совет имел достаточно широкие полномочия, и, в частности, избирал ректора (для «ближайшего управления Университетом») и проректора. Любопытно, но Устав требовал обязательного участия профессоров в заседаниях Университетского Совета, т. е. участие в управлении университетом рассматривалось не как право, а как обязанность. Важную роль играли и факультетские собрания (т. е. собрания профессоров факультета), которые, в частности, избирали деканов.
Что очень важно - избирались и профессора. Каждый член факультета мог выдвинуть своего кандидата, после чего проводились выборы в факультетском собрании, а затем повторно на Университетском Совете. Такая двухступенчатая система выборов была нужна для того, чтобы ознакомить членов Университетского Совета с мнением факультета. Избранную Университетским Советом кандидатуру утверждал Министр.
В Уставе предлагался ряд механизмов по обеспечению факультетов квалифицированными преподавательскими кадрами. Так, Университетский Совет имел право оставлять «при Университете стипендиатов для приготовления к профессорскому званию». Он же мог ходатайствовать перед Министром об «отправлении молодых людей за границу для приготовления к занятию кафедр». В заграничных университетах кандидаты в профессора не только слушали лекции, но и активно включались в научную деятельность. В целом, этот дорогостоящий способ подготовки новых профессоров был крайне удачен. Наконец, вводился институт приват-доцентов, т. е. внештатных преподавателей. Это был одновременно и способ привлечения дополнительных преподавателей, и способ проверки их педагогических способностей. Многие профессора начинали свою деятельность именно в качестве приват-доцентов.
Чтобы привлечь новых профессоров на открывающиеся и пустующие кафедры одних мер по подготовке молодых людей к преподавательской деятельности было, естественно, недостаточно. Важнейшей причиной дефицита кадров были низкие оклады, что заставляло многих преподавателей искать дополнительных заработков на стороне. Понимание этого у царского правительства было, поэтому Александр II в тот же день, когда он утвердил новый Устав, утверждает и «Штаты императорских российских университетов». Согласно этому документу годовое содержание преподавателей было увеличено в два и более раза по сравнению с дореформенным.
Для нормальной преподавательской и научной деятельности необходимо не только наличие высококвалифицированных кадров, которые имеют возможность тратить свое время на свою основную работу, не отвлекаясь на подработки. Важно еще, чтобы были созданы условия для работы. В Уставе оговаривалась необходимость наличия в университете библиотеки, музеев, клиник, лабораторий для практических занятий.
Кроме инфраструктуры для нормального развития науки важен вопрос быстрого и бесперебойного снабжения. В этой связи поразителен фрагмент Устава, связанный с таможней. Приведем его полностью: «Университетам предоставляется право свободно и беспошлинно выписывать из-за границы всякого рода учебные пособия. Кипы и ящики с сими вещами, адресованные в университеты, в пограничных таможнях не вскрываются, а только пломбируются и потом свидетельствуются в университетах в присутствии таможенного или полицейского чиновника». Не говоря уж о том, что «книги, рукописи и повременные издания, получаемые университетами из чужих краев, не подлежат рассмотрению цензуры». Фактически Устав устанавливал особый режим снабжения университетов, чему могут позавидовать многие современные российские ученые, имеющие обыкновение нелестно отзываться о таможне.
Наконец, Устав предоставил университетам право создавать «ученые общества». Правда, создание таких обществ требовало разрешения Министра, он же утверждал уставы, но это не сильно ограничивало инициативу на местах. Через двадцать лет после реформы, комментируя разрешение создавать ученые общества, Д. И. Менделеев скажет: «Освобождение крестьян, можно сказать, совпало с освобождением русской науки».
Конец реформ
Университетская реформа была частью большой реформы образования, затеянной правительством Александра II. В свою очередь, реформа образования была необходимым звеном в цепи реформ, которые были призваны коренным образом преобразовать страну. Устав 1863 года оживил научную и учебную жизнь университетов, но не решил всех проблем. Сфера образования и науки не допускает быстрых изменений. Необходимо последовательно и методично менять всю систему, что и планировалось делать в дальнейшем.
Как и все остальные реформы Александра II реформа образования подвергалась мощной критике. Проводимые сверху реформы принимались обществом в штыки. В какой-то момент сложилось парадоксальное положение - царское правительство проводило одну реформу за другой, а общество, на словах критиковавшее сложившееся положение и, вроде бы, желавшее изменений, энергично боролось как с реформами, так и с реформаторами. Все это играло на руку консерваторам, желавшим остановки реформ и возврата назад.
4 апреля 1866 года бывший студент Казанского, а затем Московского университета Д. В. Каракозов совершает покушение на жизнь императора Александра II. Покушение раскрыло широкое распространение среди молодежи революционных учений, и 14 апреля 1866 года А. В. Головнин был уволен от должности Министра. Новым Министром народного просвещения стал обер-прокурор Священного Синода Д. А. Толстой, с кандидатурой которого связывались надежды на усиление религиозно-нравственного воспитания подрастающего поколения с целью противодействия нигилизму и другим революционным течениям. Но остановка реформ привела, как раз, к расцвету радикальных революционных группировок, что закончилось разгулом терроризма. На излете правления Александр II отправит Д. А. Толстого в отставку и инициирует новые реформы, но трагедия 1 марта 1881 года перечеркнет все планы и надежды.
В 1884 году вступает в силу новый Университетский устав, который покончит с автономией российских университетов.
38. Контрреформы 80–90-х гг. XIX в. в России.
1. Общие положения С середины 70-х гг. XIX в. вновь возрастает крестьянское движение, 1 марта 1881 г. народовольцами был убит император Александр II. Царское правительство перешло к реакционной политике.
Контрреформы 1880- 1890гг. в России- это изменение внутренней политики, пересмотр ряда существенных положений, установленных в ходе буржуазных реформ 60-70-х гг. XIX в.
Контрреформы начинаются с принятия в 1881 г. Положения о мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия. Данный документ предусматривал введение в отдельной местности или во всей стране при посягательствах против государственного строя или безопасности отдельных лиц состояния усиленной или чрезвычайной охраны. При этом вся полнота власти передавалась генерал-губернатору, расширялись права полиции и жандармерии, ограничивались права граждан, применялись карательно-репрессивные меры против правонарушителей и т. д.
2. Земские начальники.В 1889 г. было принято Положение о земских участковых начальниках, которое отменяло принцип отделения суда от администрации.
Согласно Положению в уездах вместо мировых судей вводился институт земских участковых начальников. На них возлагались полицейско-судебные и административные функции: осуществление контроля над сельскими и волостными органами самоуправления, руководство полицией, надзор за деятельностью волостных судов и др.
Кандидаты на должность земского начальника должны были соответствовать ряду требований: иметь высшее образование, стаж работы, высокий имущественный ценз, звание потомственного дворянина. Назначение осуществлялось губернатором и подлежало утверждению министром внутренних дел.
Положение нанесло серьезный удар по системе мировых судов, их численность стала сокращаться, и к 1913 г. они исчезли совсем.
3. Земства .В 1890 г. было пересмотрено Положение о губернских и уездных земских учреждениях. Согласно новому Положению сохранялась куриальная система выборов. Однако в первой курии вместо цензового принципа формирования был установлен сословный принцип: в нее входили только потомственные и личные дворяне. Одновременно с этим во второй, городской, курии имущественный ценз был значительно повышен. По отношению к крестьянской курии усиливался контроль администрации - губернатор сам назначал гласных из числа крестьян-выборщиков. Таким образом, влияние дворянства в земских органах значительно усилилось.
Был усилен контроль за земствами, осуществлявшийся губернатором и губернскими присутствиями по земским делам. Губернатор и министр внутренних дел имели право приостановить или отменить любое решение органов земского самоуправления.
4. Городское самоуправление .В 1892г. было принято новое Городовое положение. В соответствии с данным документом увеличивался имущественный ценз, что привело к отстранению от выборов в городские думы мелкой и части средней буржуазии.
Избирательные права имели только те горожане, которые владели недвижимостью, а также владельцы торгово-промышленных предприятий, имевшие гильдейские свидетельства. Таким образом, в городских думах увеличивалось представительство дворянства и крупной буржуазии.
Усиливался контроль за деятельностью органов городского самоуправления: решения городских дум под-лежали утверждению губернскими правлениями.
Для малых городов Положением устанавливалось «упрощенное управление»: сход домохозяев города избирал собрание уполномоченных, а оно выбирало городского старосту.
5. Наступление на судебную систему .С нарастанием реакции в стране стала развиваться система административной репрессии. Определенную роль сыграло примечание к ст. 1 Устава уголовного судопроизводства, допускавшее случаи, при которых административная власть принимает в установленном законом порядке меры для предупреждения и пресечения преступлений и проступков.
Телесные наказания, хотя и были отменены Указом 1863 г., на практике продолжали применяться по решению Комитета министров.
В 1871 г. были расширены права жандармерии в области дознания и следствия по государственным преступлениям. Дознание по таким делам осуществлялось корпусом жандарма. Собранные материалы передавались министру юстиции, который направлял их в судебные инстанции или принимал мер к решению дела в административном порядке.
С 1872 г. все наиболее важные дела по политическим преступлениям стали рассматриваться Особым присутствием с нота с участием сословных представителей.
В 1866 г. из компетенции суда присяжных были выведен дела о печати, в 1874 г. из ведения общих судов - дела о противозаконных сообществах и участии в них, в 1878 г. - дела противодействии или сопротивлении властям. Все эти и многие другие дела были переданы в военно-окружные суд) В 1887 г. суду было предоставлено право рассматривать «деликатные» и «секретные» дела при закрытых дверях.
37. Университетская реформа 1863 г. В России.
Подготовка университетской реформы началась в 1856 году и до начала 1860-х годов шла без особой спешки. Между тем ситуация требовала принятия срочных мер. Связано это было не только с кризисом самих университетов, но и с волнениями в студенческой среде. В частности, после студенческих беспорядков в Санкт-Петербургском университете в 1861 году последовало высочайшее повеление о временном закрытии этого университета впредь до пересмотра Университетского устава 1835 года.
18 июня 1863 года император Александр II именным указом утвердил новый Общий устав императорских российских университетов. В тот же день были открыты все факультеты Санкт-Петербургского университета и проведена реорганизация Министерства народного просвещения, закрепленная «Учреждением Министерства народного просвещения». Совпадение появления нового Университетского устава и реформы Министерства просвещения вряд ли случайно. Изменения в университетах были невозможны без изменения системы управления ими. Новый Университетский устав был только одним шагом в реформе университетского образования в России, реформе, которая была призвана остановить упадок российских университетов, создать условия для их развития и подъема на качественно новый уровень.
«Интересы университетов и науки вообще»
Наиболее известное положение Университетского устава 1863 года - введение выборности ректоров и профессоров университетов, - часто рассматривается в качестве чуть ли не политической либерализации жизни университетов. Это не имеет никакого отношения к действительности. Правительство крайне болезненно относилось к любым проявлениям политизации университетской среды и ставило своей целью борьбу с такими явлениями. Поэтому все преобразования лучше рассматривать с позиций необходимости преодоления упадка университетов и необходимости более интенсивного развития в них науки.
По Уставу 1863 года главная роль в управлении университетом принадлежала Университетскому Совету, т. е. собранию всех ординарных и экстраординарных профессоров университета. Университетский Совет имел достаточно широкие полномочия, и, в частности, избирал ректора (для «ближайшего управления Университетом») и проректора. Любопытно, но Устав требовал обязательного участия профессоров в заседаниях Университетского Совета, т. е. участие в управлении университетом рассматривалось не как право, а как обязанность. Важную роль играли и факультетские собрания (т. е. собрания профессоров факультета), которые, в частности, избирали деканов.
Что очень важно - избирались и профессора. Каждый член факультета мог выдвинуть своего кандидата, после чего проводились выборы в факультетском собрании, а затем повторно на Университетском Совете. Такая двухступенчатая система выборов была нужна для того, чтобы ознакомить членов Университетского Совета с мнением факультета. Избранную Университетским Советом кандидатуру утверждал Министр.
В Уставе предлагался ряд механизмов по обеспечению факультетов квалифицированными преподавательскими кадрами. Так, Университетский Совет имел право оставлять «при Университете стипендиатов для приготовления к профессорскому званию». Он же мог ходатайствовать перед Министром об «отправлении молодых людей за границу для приготовления к занятию кафедр». В заграничных университетах кандидаты в профессора не только слушали лекции, но и активно включались в научную деятельность. В целом, этот дорогостоящий способ подготовки новых профессоров был крайне удачен. Наконец, вводился институт приват-доцентов, т. е. внештатных преподавателей. Это был одновременно и способ привлечения дополнительных преподавателей, и способ проверки их педагогических способностей. Многие профессора начинали свою деятельность именно в качестве приват-доцентов.
Чтобы привлечь новых профессоров на открывающиеся и пустующие кафедры одних мер по подготовке молодых людей к преподавательской деятельности было, естественно, недостаточно. Важнейшей причиной дефицита кадров были низкие оклады, что заставляло многих преподавателей искать дополнительных заработков на стороне. Понимание этого у царского правительства было, поэтому Александр II в тот же день, когда он утвердил новый Устав, утверждает и «Штаты императорских российских университетов». Согласно этому документу годовое содержание преподавателей было увеличено в два и более раза по сравнению с дореформенным.
Для нормальной преподавательской и научной деятельности необходимо не только наличие высококвалифицированных кадров, которые имеют возможность тратить свое время на свою основную работу, не отвлекаясь на подработки. Важно еще, чтобы были созданы условия для работы. В Уставе оговаривалась необходимость наличия в университете библиотеки, музеев, клиник, лабораторий для практических занятий.
Кроме инфраструктуры для нормального развития науки важен вопрос быстрого и бесперебойного снабжения. В этой связи поразителен фрагмент Устава, связанный с таможней. Приведем его полностью: «Университетам предоставляется право свободно и беспошлинно выписывать из-за границы всякого рода учебные пособия. Кипы и ящики с сими вещами, адресованные в университеты, в пограничных таможнях не вскрываются, а только пломбируются и потом свидетельствуются в университетах в присутствии таможенного или полицейского чиновника». Не говоря уж о том, что «книги, рукописи и повременные издания, получаемые университетами из чужих краев, не подлежат рассмотрению цензуры». Фактически Устав устанавливал особый режим снабжения университетов, чему могут позавидовать многие современные российские ученые, имеющие обыкновение нелестно отзываться о таможне.
Наконец, Устав предоставил университетам право создавать «ученые общества». Правда, создание таких обществ требовало разрешения Министра, он же утверждал уставы, но это не сильно ограничивало инициативу на местах. Через двадцать лет после реформы, комментируя разрешение создавать ученые общества, Д. И. Менделеев скажет: «Освобождение крестьян, можно сказать, совпало с освобождением русской науки».
Конец реформ
Университетская реформа была частью большой реформы образования, затеянной правительством Александра II. В свою очередь, реформа образования была необходимым звеном в цепи реформ, которые были призваны коренным образом преобразовать страну. Устав 1863 года оживил научную и учебную жизнь университетов, но не решил всех проблем. Сфера образования и науки не допускает быстрых изменений. Необходимо последовательно и методично менять всю систему, что и планировалось делать в дальнейшем.
Как и все остальные реформы Александра II реформа образования подвергалась мощной критике. Проводимые сверху реформы принимались обществом в штыки. В какой-то момент сложилось парадоксальное положение - царское правительство проводило одну реформу за другой, а общество, на словах критиковавшее сложившееся положение и, вроде бы, желавшее изменений, энергично боролось как с реформами, так и с реформаторами. Все это играло на руку консерваторам, желавшим остановки реформ и возврата назад.
4 апреля 1866 года бывший студент Казанского, а затем Московского университета Д. В. Каракозов совершает покушение на жизнь императора Александра II. Покушение раскрыло широкое распространение среди молодежи революционных учений, и 14 апреля 1866 года А. В. Головнин был уволен от должности Министра. Новым Министром народного просвещения стал обер-прокурор Священного Синода Д. А. Толстой, с кандидатурой которого связывались надежды на усиление религиозно-нравственного воспитания подрастающего поколения с целью противодействия нигилизму и другим революционным течениям. Но остановка реформ привела, как раз, к расцвету радикальных революционных группировок, что закончилось разгулом терроризма. На излете правления Александр II отправит Д. А. Толстого в отставку и инициирует новые реформы, но трагедия 1 марта 1881 года перечеркнет все планы и надежды.
В 1884 году вступает в силу новый Университетский устав, который покончит с автономией российских университетов.
Проект Щербатова-Кавелина
Подготовка новой университетской реформы в Российской империи началась в 1856 году и до начала 1860-х гг. продвигалась медленно. В феврале 1858 года попечитель Санкт-Петербургского учебного округа князь Г. А. Щербатов при участии профессора Константина Кавелина составил предварительный проект нового устава для Санкт-Петербургского университета из 6 глав, содержащих 245 параграфов. 30 апреля 1858 года проект устава Щербатова-Кавелина был вынесен на рассмотрение Совета Санкт-Петербургского университета. В 1859-1860 гг. этот проект обсуждался также в Московском и Киевском университетах. Проект был раскритикован за утопичность и предоставление деятелям науки чрезмерно вольных прав .
Проект Корфа
Проект императорской комиссии
Фон Брадке считал нужным не торопиться с вводом устава сразу для всех университетов, и предложил опробовать проект в работе первоначально на одном из университетов. Министр народного просвещения Головнин предложил другой путь проверки: 31 января 1862 года он издал распоряжение обсудить текст устава в университетской среде. В дополнение Головнин распорядился перевести тексты проекта устава на немецкий, французский и английский языки и направить их известным ученым и профессорам Германии, Франции, Бельгии и Великобритании с просьбой сделать к ним свои критические замечания. Также Головнин в феврале 1862 года командировал профессора Кавелина во Францию, Швейцарию и Германию с целью изучения опыта и сбора сведений об устройстве и функционировании главных университетов Западной Европы. На протяжении 1862-1863 гг. в «Журнале Министерства народного просвещения» была издана серия работ по истории и современному состоянию западноевропейских университетов. Ряд завершавших обучение студентов были направлены в европейские университеты на стажировку с целью получить навыки работы при новой системе в период до принятия устава .
С июня 1862 года начали проходить регулярные заседания Ученого комитета Главного правления училищ по вопросам принятия устава. На них происходила острая дискуссия между попечительскими советами разных университетов, особо активную позицию и большое количество предложений по изменениям проекта предлагали советы Московского и Харьковского университетов. Решения о внесении изменений принимались коллегиально .
Университетский устав разделён на 12 глав:
Основные положения
Каждый Университет в Российской империи должен был иметь 4 факультета: историко-филологический, физико-математический, юридический и медицинский (§ 2 по документу ). Лишь в Петербургском вместо медицинского факультета учреждался Восточный факультет . Ближайшее управление Университетом принадлежало ректору (§ 4). Университетское управление было представлено Университетским Советом, Правлением Университета, Университетским судом и Проректором или инспектором (§ 5) .
О факультетах
С утверждения Университетского Совета и министра народного просвещения факультеты могли делиться на отделения (§ 7). Каждый факультет имел свое Собрание (§ 9) под председательством декана (§ 10). Участвовать в этом Собрании мог любой преподаватель по вопросам ученых и учебных предметов (§ 25). Деканы факультетов избирались в Собраниях факультета на три года (§ 8). Число профессоров могло быть увеличено по мере необходимости и средств (§ 21) .
О попечителе
Попечитель учебного округа принимал нужные меры для того, чтобы университеты исполняли свои обязанности; в случае нарушений обязался довести до сведения о случившемся Министра народного просвещения; имел право на Университетских Советах предоставлять свои предложения по делам университета и учебного округа (§ 26) .
О ректоре
Ректор избирался раз в 4 года Университетским Советом (§ 27).Ректор имел право открывать и закрывать Университетский Совет и Правление, где он сам и председательствовал (§ 31). В обязанностях ректора состояло слежение за учебным процессом и порядком (§ 28), делать выговоры и замечания (§ 34), награждать отличившихся (§ 34) .
О совете, правлении, суде и канцелярии университета
Университетские Собрания должны проводиться раз в месяц, лишь в экстренных случаях - по мере необходимости (§ 38). Дела в Университетском Собрании решались большинством голосом. В случае равенства голосов, решение принимал сам ректор (§ 45). Все протоколы Собрания должны были предоставляться попечителю учебного округа раз в год (§ 48), который имел право опубликовать этот документ целиком или частично (§ 47). Университетское Правление предоставляло Университетскому Собранию смету расходов за год (§ 52 б). Университетский Совет избирал раз в год трех преподавателей в Университетский суд, причём хотя бы один из них должен был принадлежать к юридическому факультету (§ 56). Университетский суд судил нарушителей порядка в университете и разрешал споры между студентами и преподавателями (§ 58) .
О проректоре и инспекторе
Проректоры или инспекторы избирались Университетским Советом на три года (§ 64) из преподавательского состава или чиновников и утверждались министром народного просвещения (§ 64). Проректоры или инспекторы следили за порядком (§ 63), принимали жалобы и предложения от студентов (§ 66). Проректоры или инспекторы могли иметь нескольких помощников (для слежения за порядком) и секретаря (по студенческим делам) (§ 60, 67) .
О преподавателях и лицах состоящих при учебно-вспомогательных учреждениях университета
Профессора в Университетах избирались. Сначала каждый член факультета выдвигал своего кандидата, потом в Факультетском Собрании рассматриваются их кандидатуры. После этого на Университетском Совете происходили сами выборы (§ 70). Профессоров утверждал Министр народного просвещения, а доцентов и лекторов - Попечитель учебного округа (§ 72). Профессора, ушедшие на пенсию, могли с разрешения Университетского Совета и Попечителя учебным округом читать лекции в Университете и пользоваться пособиями Университета (§ 79). Если профессор проработал в Университете более 25 лет, то ему присуждалось звание Заслуженного профессора (§ 80). В случаях нерадения профессоров и игнорировании ими замечаний, их могли удалить с данной должности (§ 81) .
Об учащихся
Студентом мог стать молодой человек, достигший 17-летнего возраста и окончивший гимназию или сдавший там экзамен и получивший об этом аттестат, а также окончивший высшее или среднее учебное заведение (§ 85, 86). Учеба на медицинском факультете длилась пять, а на других факультетах - четыре академических года (§ 87). В случае, если студент совершил уголовное преступление, то его сначала Университетский суд отчисляет из Университета, а потом дело переходит в суд по уголовным делам (§ 102) .
Об ученых степенях и почетных членах
На всех факультетах (кроме медицинского) действовали следующие ученые степени: Кандидат, Магистр и Доктор (§ 110). Учёную степень могли получить и русские, и иностранцы (§ 114) .
О средствах для развития ученой деятельности университетов
С разрешения Министра народного просвещения университет мог организовать Ученое общество (§ 119) .
Учебно-вспомогательные учреждения
Университет должен был иметь библиотеку с библиотекарем и его помощниками (§ 122), музеи, тематические кабинеты, обсерваторию, ботанический сад и т. п. (§ 121) .
Права и преимущества университетов
Все Университеты находились только под попечением Императора и носили имя императорских (§ 123). Университеты могли выписывать из заграницы учебные пособия без пошлин (§ 129), и они не подлежали цензуре (§ 130). Преподаватели, Доценты, Прозекторы и его помощники, Лекторы, Астрономы и др. работники университета производились двумя чинами выше присвоенного их должностям класса (§ 137) .
Итоги
Новый устав предоставил университетам больше самостоятельности в делах внутреннего управления и расширил возможности учёта местных условий для своего развития, создал более благоприятные условия для научной и учебной деятельности, повысил привлекательность преподавательской работы в университетах для молодых людей и способствовал утверждению в будущем на университетских кафедрах достаточного числа квалифицированных преподавателей, а также предусмотрел целый ряд специальных мер по стимулированию студентами освоения наук .
Примечания
Ссылки
- Томсинов В. А. Университетская реформа 1863 года в России // Подготовка и проведение университетской реформы 1863 года / Составитель и автор вступительных статей В. А. Томсинов.. - Москва: Зерцало, 2012. - С. LXVIII–CXVII. - (Великие реформы).
- Шатилова В. П. Динамика инменения инфраструктуры научно-исследовательской деятельности в Российских университетах XIX века // Человек и образование : научный педагогический и психолого-педагогический журнал ВАК РФ. - 2012. - В. 1 (30). - С. 151-157. - ISSN 1815-7041 .
- Посохов С. И. Образы университетов в российской публицистике второй половины XIX-начала XX в // Бібліотечний вісник : науково-теоретичний та практичний журнал. - 2004. - С. 13-21. - ISSN 1029-7200 .
- Посохов С. И. Уставы российских университетов XIX века в оценке их современников и потомков // Вопросы образования . - 2006. - В. 1. - С. 370-381. - ISSN 1814-9545 .
См. также
Wikimedia Foundation . 2010 .
