Сегодня среди Адвентизма распространяется странный комментарий на Библейский текст:
«Но, как ты тепл, а не горяч и не холоден, то извергну тебя из уст Моих» (Откр.3:16).
«Извергну» - объясняют, значит, изрыгну, изблюю. Да, от таких и подобных им толкований действительно стошнит.
Обосновывают такое толкование тем, что на языке оригинала, мол, такая концепция как раз и заложена.
Не хочу ничего сказать в отношении оригинала, может это место и можно так перевести, возможно, там даже есть какой-либо альтернативный вариант перевода. Если бы я знал древнегреческий, я бы этот вариант, конечно, отверг бы. Слишком грубое сравнение. И навряд ли Иоанн и Христос, давший ему концепцию этой вести, имели в виду именно это.
Для того чтобы разобраться в этом выражении, чтобы познать, о чем этот текст говорит, давайте обратимся в самую суть, в самое сердце этой мысли.
О чем здесь говорится?
К кому обращены эти слова?
Читаем:
«Ангелу Лаодикийской церкви напиши» (Откр.3:14).
Кто этот Ангел Лаодикийской церкви, которого Свидетель Верный и Истинный извергнет из уст Своих, если он не покается?
Давайте подходить ко всему здраво. В первую очередь это ангел, руководитель церкви города Лаодикии в Малой Азии.
Давайте сначала посмотрим, что происходило там, в Лаодикийской церкви, и только
потом определим, какое значение это имеет на наши дни.
Город был основан где-то около 250 г. до Р. Х. Царем Антиохом Сирийским и был назван в честь его жены Лаодикии. Расположен он был в долине реки Ликус.
Выражение: «Ни холоден, ни горяч» - было особенным образом понятно для верующих Лаодикии.
В окрестностях этого города был водопад, в который впадали горячие источники, текущие в Иераполь. Протекая через долину Ликус к Лаодикии, примерно на расстоянии около десяти километров эти горячие источники заметно охлаждались и, достигая окрестностей Лаодикии, становились теплыми... Таким образом, эта редкая географическая особенность была известна всем и как нельзя лучше характеризовала духовное состояние верующих лаодикийской церкви.
Да, такую теплую воду если выпить, к тому же есть предположения, что вода та содержала какие-то щелочи, то действительно стошнит.
Но это все было в окрестности города Лаодикии, где была повсеместная первоапостольская церковь. И в прямом отношении к этой церкви, возможно и оправдан такой перевод о тошноте того кто выпил эту тошнотворную теплую воду.
Но ведь значение этого описания не останавливается на поместной церкви в Лаодикии. Семь церквей трансформируются в семь периодов времени, в которые жили христиане, это семь христианских периодов. И мы сегодня живем в период лаодикийской церкви. Заметьте, это временное пространство, это промежуток времени, а не какая-то определенная конфессия. Это все христиане, живущие в период с 1844 года. Почему с 1844 года? Да, потому что в названии заложено значение. «Лаодикия» - означает «суд над народом» или же «народ суда». Последнее определение более подходящее.
А кто же тогда Ангел церкви?
Давайте проанализируем, кого избирали на руководящий пост в первоапостольской церкви:
2 Но епископ должен быть непорочен, одной жены муж, трезв, целомудрен, благочинен, честен, страннолюбив, учителен,
3 не пьяница, не бийца, не сварлив, не корыстолюбив, но тих, миролюбив, не сребролюбив,
4 хорошо управляющий домом своим, детей содержащий в послушании со всякою честностью;
5 ибо, кто не умеет управлять собственным домом, тот будет ли пещись о Церкви Божией? (1 Тим.3:2-5).
Вы заметили, кого избирали на руководящий пост? Он должен быть образцом для всей церкви. Он должен был быть тем, на которого все будут равняться (но прежде он сам, конечно, должен был равняться на Христа). Он тот, который будет учить членов церкви, наставлять их в Слове Божьем, вести их к духовному совершенству.
Вот таково значение ангела повсеместной церкви в Малой Азии.
Но если значение церкви мы трансформируем, и церковь у нас становится временным отрезком, в котором живут христиане, то кем тогда является ангел церкви, ангел всей христианской церкви этого временного промежутка? Вот здесь-то как раз это место и занимает Богом учрежденная церковь.
Подобно тому, как в повсеместной церкви избирался самый лучший из всех членов, который должен был учить всю церковь, так и сегодня Адвентисты седьмого дня имеют самое чистое Библейское учение. И задача церкви - нести это учение всему миру и в том числе всей христианской церкви (см.Откр.14:6-12), к которой и должен прозвучать призыв: «Выйди из нее, народ Мой, чтобы не участвовать вам в грехах ее и не подвергнуться язвам ее» (Откр.18:4).
Вот теперь мы уже поближе подошли к тому моменту, где надо увидеть, что означают слова Свидетеля верного и истинного: «Извергну тебя из уст Моих».
Откуда извергну? Из желудка? Да нет, из уст.
Это в древности люди выпив теплую воду, и она естественно не на губах у них была, а проходила через гортань, далее проходя пищевод, попадала в желудок. В желудке эта теплая щелочная вода производила реакцию, и организм человека так устроен Богом, что он пытается исторгнуть все то, что организм не приемлет. Начинаются рвотные конвульсии в желудке, и человек изрыгает все его содержимое.
В значении того символа на наше время, - что означает наше теплое состояние? Неудовлетворительность нашей духовности.
В Малой Азии в окрестностях Лаодикии кто пил теплую воду? Все люди и члены церкви тоже, ну, если, конечно, не было под рукой другой воды.
А в значении с Лаодикией на наше время мы – это ангел церкви, АСД Лаодикийского периода, это мы являемся той теплой водой; ведь о нас же говорится, что «ты ни холоден, ни горяч». И что ли Свидетель верный нас выпил, согласно этому толкованию, что Он готов теперь нас изрыгнуть?! Нет. Но кого-то такое толкование устраивает, а может, они просто не задумывались над этим вопросом более глубоко, как-то поверхностно отнеслись к нему?!
Вот толкование этих слов: «Извергну тебя из уст Моих».
Самое первое, что хочу сказать и заострить внимание на том, что как раз-то на устах тошнота не возбуждается. Она происходит либо в желудке, либо сразу в гортани, но только не на устах.
Чем занимается Христос в небесном святилище с 1844 года? Он ходатайствует на суде. Сегодня идет суд над мертвыми. И как только представляются дела какого-либо человека на суд, и если тот человек ушел в могилу в полном раскаянии перед Богом за свои грехи, тогда он на устах Христа-Адвоката; Небесный Защитник ходатайствует за него.
В любви Своей Бог, видя наше теплое состояние, наше самодовольство, нашу наготу, пока еще не пришел час суда над живыми, - все, что может - предлагает нам. Он предлагает нам и золото огнем очищенное и глазную мазь, чтобы мы увидели свое состояние. Наказывает нас, наконец, в любви Своей, чтобы остановить нас на наших путях. Его цель, чтобы одеть нас в Свои одежды праведности. Ибо вот-вот настанет час, когда нам надо будет предстать перед судом. Если мы примем все Его дары, - Он оденет нас в одежды Своей праведности, и только тогда на суде мы будем у него на устах. Он будет взывать: « Да, он - грешник, но он оставил грех, он сожалел о нем; Моя кровь омыла его, да будет он со Мной во всю вечность».
А если мы не внемлем призыву Свидетеля Верного, не примем Его дары, то останемся в своей праведности, хотя и говорим много о праведности Христа сегодня. В вопросе пересмотра нашей жизни каждый должен начинать с самого себя, и если мы этого не сделаем, - Небесный Адвокат извергнет нас из уст Своих, Он просто не будет за нас ходатайствовать.
«Знаю дела твои; ты ни холоден, ни горяч. О если бы ты был холоден или горяч! Но как ты тепл, а не горяч и не холоден, то извергну тебя из уст Моих» (Откр.3:15-16).
В зрослея как евангельские христиане, мы не проводили много времени в размышлении над книгой Откровение. Там было много странных вещей, которые казались невозможными для понимания, но в случаях, когда нас просили обратиться в наших Писаниях к Откровению, вы могли быть точно уверены, куда вы направлялись. 2 и 3 главы Откровения повествуют о посланиях Бога к ранним церквям. Несмотря на то, что там довольно много разных интересных моментов, когда кто-то хотел обличить собравшихся, он обычно обращался к посланию к Лаодикийской церкви. Краеугольным камнем всегда был цитируемый выше стих, заключающий в себе глубокий смысл – если вы все не с Богом, тогда у Него с вами проблемы.
Возрастая в дружеских отношениях с Богом, я осознал много областей, где я не правильно понимал Его суть и Его характер. В Библии такие стихи как этот играли огромную роль в моей борьбе с Богом, потому что это всегда представляло мне Его таким непреклонным и требовательным. Я имею в виду, если я вроде как следую за Тобой, то Ты всерьез собираешься извергнуть меня из Своих уст? Это уже не шуточки. Так что, я бы пытался приближаться к Нему, делая больше разных дел, но неизбежно закончил бы в том же состоянии любви и служения Богу, в котором я не слишком уж Ему и доверяю. Вера во всей этой истории — не такая уж привлекательная штука, мягко говоря.
Но когда я исследовал мысль о том, что дружба с Богом должна быть нашей основной целью в жизни, я начал смотреть на эти трудные для понимания стихи через призму дружбы, и неожиданно они больше не казались такими трудными. В действительности, они показали Бога с настоящими чувствами и реальной индивидуальностью. В некотором смысле это дало для меня твердую основу идее о том, что Бог ЕСТЬ любовь.
Большинство христиан смотрят на это предостережение Лаодикии и видят только один результат, который порадует Бога. Либо становиться горячим с Ним, либо Он расстроится. Но мы пропустили другой выбор, предлагаемый Богом, потому что это кажется таким противоречащим Богу, действительно требовать такого от нас. Но вот оно, абсолютно очевидное. «Я бы предпочел, чтоб ты был горячим или холодным, но только не теплым» . Зачем Богу говорить такие вещи? Согласно моей логике, если бы я выбирал очередность для человеческих сердец по отношению к служению Богу, это было бы так: горячее это самое лучшее, теплое тоже неплохо (потому что ты хоть что-то делаешь), а холодное это самое плохое. Но в Божьем царстве, горячее это самое лучшее, холодное тоже неплохо, а теплое – отвратительно. И что теперь? Какой смысл во всем этом?
Как по мне, это всё сводится к дружбе. Когда Иисус говорит нам в Евангелии от Иоанна 15:15, что Он больше не называет нас рабами, но друзьями, Он говорит о настоящей, истинной дружбе. И краеугольный камень для самой лучшей дружбы это не любовь, но честность. В конце концов, мы все знаем людей, которых очень любим, но абсолютно им не доверяем. Но люди, которым вы доверяете больше всего, и люди, с которыми вы можете быть абсолютно откровенными, обычно самые лучшие друзья в мире.
Очевидно, Бог хочет, чтоб мы доверяли Ему и следовали за Ним со всем, что имеем – чтобы быть «горячими». Но я думаю, причина, по которой Он говорит, что неплохо быть и «холодными» в том, что тогда, по крайней мере, мы будем откровенны с Ним. Он может работать с откровенностью. Мои лучшие моменты с Богом наступали тогда, когда я становился безжалостно откровенным и говорил Ему, как я в Нем разочарован, как сильно я борюсь с идеей о том, что Он всегда хороший, и как я просто не имею духовной силы или желания быть «горячим». Тогда Он просто принимал эти моменты чистой правды и начинал работать над тем, чтобы вернуть меня обратно к Себе.
Когда вы читаете Псалмы, написанные человеком «по сердцу Бога», вы видите образ человека иногда горячего, иногда холодного, доверяющего и напуганного, уважаемого и находящегося на краю, готового сдаться. «Где Ты? Почему Ты медлишь? Хочешь ли Ты, чтоб я умер?» Сокрушенное сердце Давида было открыто для Бога, и через этого горячего и холодного человека Бог установил Свое царство навечно.
Так что же с этими теплыми христианами, так сильно беспокоящими Бога? Почему ни горячее, ни холодное не делают Его несчастным? Думаю, это достаточно просто. Когда мы теплые, мы не думаем, что с нами что-то не так, и мы вполне довольны нашим положением, спасибо Тебе за это. Бог это Бог жатвы, но Он может собирать только там, где есть рост. Если вы теплые, роста не существует, так как вы считаете, что вы полностью выросли. Вы двоедушные личности, одной ногой повернутые к Богу, а другой – к себе. Но более всего, вы просто не честны о своем настоящем состоянии. И единственная вещь, которую Бог не может терпеть, это отсутствие честности, потому что обман вбивает клин в дружеские отношения.
Подписывайтесь:
Бог применяет столь серьезные слова, потому что Он говорит о самом важном для Него – о вас. Ему нравится ваш пыл, и Он может справиться в вашей болью, но ваше теплое сердце делает вас просто знакомыми, но не друзьями. Всегда было модно считать Лаодикийскую церковь такой, что наиболее соответствует американской церкви. И секрет для преодоления этого не в том, чтобы взяться за дело и сильнее стараться. Единственный способ излечить болезнь теплого состояния христианства – честность перед Богом. Вы не горячи и не холодны. Если вы не видите себя в одном из этих состояний, болезнь крепко сидит в вас. К счастью, есть противоядие, способное творить чудеса. И это противоядие начинает своё действие с простой, откровенной молитвы.
«Дорогой Боже, помоги мне.»
Отвечает иерей Андрей Чиженко.
Основанием для изобретения такого термина являются слова Господа нашего Иисуса Христа, сказанные Им в Апокалипсисе святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова: «Знаю твои дела; ты ни холоден, ни горяч; о, если бы ты был холоден, или горяч! Но, как ты тепл, а не горяч и не холоден, то извергну тебя из уст Моих» (Откр. 3:15, 16).
Почему же Спаситель так строг с теплохладными? В церковнославянском языке еще более жесткий эпитет предусмотрен им в наказание: не просто извергну, но даже изблюю из уст Моих, т. е. с отвращением отвергну далеко от Себя. Отлучу от Себя. Воистину страшное наказание.
Дело в том, что теплохладность – это попытка совместить Бога и сатану, Христа и Велиара. Попытка соединить небо и ад ради собственного комфорта-болотца, ради того, чтобы и далее жить в тине-жиже своих страстей, но только с успокоенной, словно бы приспанной совестью.
Разберем вкратце грехопадение первых людей. Человек отвратился от Бога и влюбился в материальное. Его главной задачей, поставленной перед ним Всевышним, было обожение, т. е. приближение к Богу – вечное движение в горняя. Вместо этого человек отвратился от Господа и ринулся вниз, чтобы влюбиться в материальный мир, который явился для него источником горделиво-плотяного наслаждения, средством удовлетворения греха.
Для теплохладного человека эта любовь к материальному миру является сердцевиной греха теплохладности, его ядром. Он готов предать Бога, снова распять Спасителя, лишь бы цел был его маленький комфортный мирок. Такой человек внешне может быть очень благочестивым, но когда придет время выбора, последний будет очевиден: измена Богу ради своего уютного оазиса. И самая главная, самая страшная слепота такого человека состоит в том, что он не понимает, что все равно потеряет свой оазис. Мало того, не оазис, без Господа это болото, в котором давно уже живут чудовища, готовые пожрать душу человека. В нем давно уже развивается грех. Если ему не препятствовать, он превратится в уродливую губительную страсть.
Анатомией греха является пример ветхозаветных Содома и Гоморры. Очень богатые города, стоящие на месторождении нефти, которая ценилась и в древности. Из нее делали строительный материал битум. Из-за своего комфорта, богатства, уютного и теплого мирка содомиты и гоморриты забыли Бога. Он перестал им быть нужен. И в них начал развиваться грех. Вначале они стали жестосердечные, эгоистичные, перестали давать милостыню, начали жить только для себя. Глубиной их падения явилась содомия. И после этого – уничтожение городов Богом.
На примере Содома и Гоморры видно, что теплохладность является питательной средой, в которой рождается грех, тем первичным бульоном (как говорят биологи-эволюционисты), где зарождается жизнь греха.
Именно поэтому Спаситель в Откровении, развивая тему теплохладности, упреждает больного ею от слепоты: «Ибо ты говоришь: “я богат, разбогател и ни в чем не имею нужды”; а не знаешь, что ты несчастен, и жалок, и нищ, и слеп и наг. Советую тебе купить у Меня золото, огнем очищенное, чтобы тебе обогатиться, и белую одежду, чтобы одеться и чтобы не видна была срамота наготы твоей, и глазною мазью помажь глаза твои, чтобы видеть. Кого Я люблю, тех обличаю и наказываю. Итак будь ревностен и покайся» (Откр. 3:18, 19).
О том, какой удел теплохладности, ярко повествует житие преподобного Макария Египетского устами мертвеца: «Однажды преподобный Макарий шел по пустыне и, увидев лежавший на земле череп, спросил его: "Кто ты такой?" Череп отвечал: "Я был главным языческим жрецом. Когда ты, авва, молишься о находящихся в аде, мы получаем некоторое облегчение". Преподобный спросил: "Каковы эти мучения?" "Мы находимся в великом огне, – отвечал череп, – и не видим друг друга. Когда же ты молишься, мы начинаем немного видеть друг друга, и это служит нам некоторым утешением". Услышав такие слова, преподобный прослезился и спросил: "Есть ли мучения еще более жестокие?" Череп ответил: "Внизу, глубже нас, находятся те, которые познали Имя Божие, но отверглись Его и заповедей Его не соблюдали. Они терпят еще более тяжкие муки".
Из священнического опыта скажу, что труднее всего общаться с подобными людьми. Лучше общаться с очевидными грешниками. Часто человек, больной тяжким грехом, ищет исцеления, имеет нужду в Боге. Но теплохладный говорит тебе на похороне: «Батюшка, отслужи побыстрее, а то у нас столовая заказана». Или на крестинах торопит тебя. Ему не важно Таинство, ему важно вписаться в традицию, чтоб как у всех, а далее заниматься своими плотяными делами. И ты, священник, всматриваешься в эту страшную зияющую пустоту завуалированного безбожия и не можешь достучаться к человеческой душе, потому что Бог ей не нужен.
Но вчитаемся в слова Спасителя-Христа, братья и сестры! Помажем глазной мазью Евангелия свои глаза, купим у Бога золото Таинств, очищенное огнем Святого Духа, оденемся в белые одежды богоугодного праведного добродетельного целомудренного жития, пока не стало слишком поздно, пока чудовища, выращенные нами же в собственном болотце, не обратились и не пожрали нас.
Иерей Андрей Чиженко
- «И Ангелу Лаодикийской церкви напиши: так говорит Аминь, свидетель верный и истинный, начало создания Божия: Знаю твои дела; ты ни холоден, ни горяч; о, если б ты был холоден или горяч! Но поелику ты тёпл, а не горяч и не холоден, то извергну тебя из уст Моих. Ибо ты говоришь: “я богат, разбогател, и ни в чём не имею нужды”, а не знаешь, что ты несчастен, и жалок, и нищ, и слеп, и наг».{114}
Это… и это в вашей книге! - воскликнул он, сверкая глазами и приподнимаясь с изголовья; - я никогда не знал этого великого места! Слышите: скорее холодного, холодного, чем тёплого, чем только тёплого. О, я докажу. Только не оставляйте, не оставляйте меня одного! Мы докажем, мы докажем!
Да не оставлю же я вас, Степан Трофимович, никогда не оставлю-с! - схватила она его руки и сжала в своих, поднося их к сердцу, со слезами на глазах смотря на него. (Жалко уж очень мне их стало в ту минуту, передавала она.) Губы его задёргались как бы судорожно.
Однако, Степан Трофимович, как же нам всё-таки быть-с? Не дать ли знать кому из ваших знакомых али, может, родных?
Но тут уж он до того испугался, что она и не рада была, что ещё раз помянула. Трепеща и дрожа умолял он не звать никого, не предпринимать ничего; брал с неё слово, уговаривал: «Никого, никого! Мы одни, только одни, nous partirons ensemble».
Очень худо было и то, что хозяева тоже стали беспокоиться, ворчали и приставали к Софье Матвеевне. Она им уплатила и постаралась показать деньги; это смягчило на время; но хозяин потребовал «вид» Степана Трофимовича. Больной с высокомерною улыбкой указал на свой маленький сак; в нём Софья Матвеевна отыскала его указ об отставке или что-то в этом роде, по которому он всю жизнь проживал. Хозяин не унялся и говорил, что «надо их куда ни на есть принять, потому у нас не больница, а помрёт, так ещё, пожалуй, что? выйдет; натерпимся». Софья Матвеевна заговорила было и с ним о докторе, но выходило, что если послать в «губернию», то до того могло дорого обойтись, что, уж конечно, надо было оставить о докторе всякую мысль. Она с тоской воротилась к своему больному. Степан Трофимович слабел всё более и более.
Теперь прочитайте мне ещё одно место… о свиньях, - произнёс он вдруг.
Чего-с? - испугалась ужасно Софья Матвеевна.
О свиньях… это тут же… ces cochons… я помню, бесы вошли в свиней и все потонули. Прочтите мне это непременно; я вам после скажу для чего. Я припомнить хочу буквально. Мне надо буквально.
Софья Матвеевна знала Евангелие хорошо и тотчас отыскала от Луки то самое место, которое я и выставил эпиграфом к моей хронике. Приведу его здесь опять:
«Тут же на горе паслось большое стадо свиней, и бесы просили Его, чтобы позволил им войти в них. Он позволил им. Бесы вышедши из человека вошли в свиней; и бросилось стадо с крутизны в озеро и потонуло. Пастухи, увидя происшедшее, побежали и рассказали в городе и в селениях. И вышли видеть происшедшее, и пришедши к Иисусу нашли человека, из которого вышли бесы, сидящего у ног Иисусовых, одетого и в здравом уме, и ужаснулись. Видевшие же рассказали им как исцелился бесновавшийся».
Друг мой, - произнёс Степан Трофимович в большом волнении, - savez-vous, это чудесное и… необыкновенное место было мне всю жизнь камнем преткновения… dans ce livre… так что я это место ещё с детства упомнил. Теперь же мне пришла одна мысль; une comparaison. Мне ужасно много приходит теперь мыслей: видите, это точь-в-точь как наша Россия. Эти бесы, выходящие из больного и входящие в свиней - это все язвы, все миазмы, вся нечистота, все бесы и все бесенята, накопившиеся в великом и милом нашем больном, в нашей России, за века, за века! Oui, cette Russie, que j’aimais toujours. Но великая мысль и великая воля осенят её свыше, как и того безумного бесноватого, и выйдут все эти бесы, вся нечистота, вся эта мерзость, загноившаяся на поверхности… и сами будут проситься войти в свиней. Да и вошли уже, может быть! Это мы, мы и те, и Петруша… et les autres avec lui, и я, может быть, первый, во главе, и мы бросимся, безумные и взбесившиеся, со скалы в море и все потонем, и туда нам дорога, потому что нас только на это ведь и хватит. Но больной исцелится и «сядет у ног Иисусовых»… и будут все глядеть с изумлением… Милая, vous comprendrez apr?s, а теперь это очень волнует меня… Vous comprendrez apr?s… Nous comprendrons ensemble.
С ним сделался бред, и он наконец потерял сознание. Так продолжалось и весь следующий день. Софья Матвеевна сидела подле него и плакала, не спала почти совсем уже третью ночь и избегала показываться на глаза хозяевам, которые, она предчувствовала, что-то уже начинали предпринимать. Избавление последовало лишь на третий день. На утро Степан Трофимович очнулся, узнал её и протянул ей руку. Она перекрестилась с надеждою. Ему хотелось посмотреть в окно: «Tiens, un lac, - проговорил он, - ах, Боже мой, я ещё и не видал его…» В эту минуту у подъезда избы прогремел чей-то экипаж и в доме поднялась чрезвычайная суматоха.
То была сама Варвара Петровна, прибывшая в четырёхместной карете, четверней, с двумя лакеями и с Дарьей Павловной. Чудо совершилось просто: умиравший от любопытства Анисим, прибыв в город, зашёл-таки на другой день в дом Варвары Петровны и разболтал прислуге, что встретил Степана Трофимовича одного в деревне, что видели его мужики на большой дороге одного, пешком, а что отправился он в Спасов, на Устьево, уже вдвоём с Софьей Матвеевной. Так как Варвара Петровна, с своей стороны, уже страшно тревожилась и разыскивала как могла своего беглого друга, то об Анисиме ей тотчас же доложили. Выслушав его и, главное, о подробностях отъезда в Устьево вместе с какою-то Софьей Матвеевной в одной бричке, она мигом собралась и по горячему следу прикатила сама в Устьево. О болезни его она ещё не имела понятия.
Ну, где тут он? А, это ты! - крикнула она, увидав Софью Матвеевну, как раз в ту самую минуту показавшуюся на пороге из второй комнаты; - я по твоему бесстыжему лицу догадалась, что это ты. Прочь, негодяйка! Чтобы сейчас духа её не было в доме! Выгнать её, не то, мать моя, я тебя в острог навек упрячу. Стеречь её пока в другом доме. Она уже в городе сидела раз в остроге, ещё посидит. И прошу тебя, хозяин, не сметь никого впускать, пока я тут. Я генеральша Ставрогина и занимаю весь дом. А ты, голубушка, мне во всём дашь отчёт.
Знакомые звуки потрясли Степана Трофимовича. Он затрепетал. Но она уже вступила за перегородку. Сверкая глазами, подтолкнула она ногой стул и, откинувшись на спинку, прокричала Даше:
Выйди пока вон, побудь у хозяев. Что? за любопытство? Да двери-то покрепче затвори за собой.
Несколько времени она молча и каким-то хищным взглядом всматривалась в испуганное его лицо.
Ну, как поживаете, Степан Трофимович? Каково погуляли? - вырвалось вдруг у неё с яростною иронией.
Ch?re, - залепетал не помня себя Степан Трофимович, - я узнал русскую действительную жизнь… Et je pr?cherai l’Evangile…
О бесстыдный, неблагородный человек! - возопила она вдруг, сплеснув руками. - Мало вам было осрамить меня, вы связались… О, старый, бесстыжий развратник!
Кто она такая?
C’est un ange… C’?tait plus qu’un ange pour moi, она всю ночь… О, не кричите, не пугайте её, ch?re, ch?re…
Варвара Петровна вдруг, гремя, вскочила со стула; раздался её испуганный крик: «воды, воды!» Он хоть и очнулся, но она всё ещё дрожала от страху и бледная смотрела на исказившееся его лицо: тут только в первый раз догадалась она о размерах его болезни.
Дарья, - зашептала она вдруг Дарье Павловне, - немедленно за доктором, за Зальцфишем; пусть едет сейчас Егорыч; пусть наймёт здесь лошадей, а из города возьмёт другую карету. Чтобы к ночи быть тут.
Даша бросилась исполнять приказание. Степан Трофимович смотрел всё тем же вытаращенным, испуганным взглядом; побелевшие губы его дрожали.
Подожди, Степан Трофимович, подожди, голубчик! - уговаривала она его как ребёнка; - ну подожди же, подожди, вот Дарья воротится и… Ах, Боже мой, хозяйка, хозяйка, да приди хоть ты, матушка!
В нетерпении она побежала сама к хозяйке.
Сейчас, сию минуту эту опять назад. Воротить её, воротить!
К счастию, Софья Матвеевна не успела ещё выбраться из дому и только выходила из ворот с своим мешком и узелком. Её вернули. Она так была испугана, что даже ноги и руки её тряслись. Варвара Петровна схватила её за руку, как коршун цыплёнка, и стремительно потащила к Степану Трофимовичу.
Ну, вот она вам. Не съела же я её. Вы думали, что я её так и съела.
Степан Трофимович схватил Варвару Петровну за руку, поднёс её к своим глазам и залился слезами, навзрыд, болезненно, припадочно.
Ну успокойся, успокойся, ну голубчик мой, ну батюшка! Ах, Боже мой, да ус-по-кой-тесь же! - крикнула она неистово. - О, мучитель, мучитель, вечный мучитель мой!
Милая, - пролепетал наконец Степан Трофимович, обращаясь к Софье Матвеевне, - побудьте, милая, там, я что-то хочу здесь сказать…
Софья Матвеевна тотчас же поспешила выйти.
Ch?rie… ch?rie… - задыхался он.
Подождите говорить, Степан Трофимович, подождите немного, пока отдохнёте. Вот вода. Да по-дож-ди-те же!
Она села опять на стул. Степан Трофимович крепко держал её за руку. Долго она не позволяла ему говорить. Он поднёс руку её к губам и стал целовать. Она стиснула зубы, смотря куда-то в угол.
Je vous aimais! - вырвалось у него наконец. Никогда не слыхала она от него такого слова, так выговоренного.
Гм, - промычала она в ответ.
Je vous aimais toute ma vie… vingt ans!
Она всё молчала - минуты две, три.
А как к Даше готовился, духами опрыскался… - проговорила она вдруг страшным шёпотом. Степан Трофимович так и обомлел.
Новый галстук надел…
Опять молчание минуты на две.
Сигарку помните?
Друг мой, - прошамкал было он в ужасе.
Сигарку, вечером, у окна… месяц светил… после беседки… в Скворешниках? Помнишь ли, помнишь ли, - вскочила она с места, схватив за оба угла его подушку и потрясая её вместе с его головой. - Помнишь ли, пустой, пустой, бесславный, малодушный, вечно, вечно пустой человек! - шипела она своим яростным шёпотом, удерживаясь от крику. Наконец бросила его и упала на стул, закрыв руками лицо. - Довольно! - отрезала она, выпрямившись. - Двадцать лет прошло, не воротишь; дура и я.
Je vous aimais, - сложил он опять руки.
Да что? ты мне всё aimais да aimais! Довольно! - вскочила она опять. - И если вы теперь сейчас не заснёте, то я… Вам нужен покой; спать, сейчас спать, закройте глаза. Ах, Боже мой, он, может быть, завтракать хочет! Что? вы едите? Что? он ест? Ах, Боже мой, где та? Где она?
Откровение 3:14-22
Ключевой стих 3:15
«знаю твои дела; ты ни холоден, ни горяч; о, если бы ты был холоден, или горяч!»
Мы уже дошли до последней церкви из семи. Иисус пишет Лаодикийской церкви. В каком состоянии эта церковь находилась, и что Иисус сказал ей? Помолимся, чтобы каждый из нас услышал голос Иисуса Христа, открыл дверь и принял Его, чтобы мы могли вечерять с Ним и Он с нами. Аминь.
I. Быть либо холодным, либо горячим (14-17)
Взгляните на стих 14. «И Ангелу Лаодикийской церкви напиши: так говорит Аминь, свидетель верный и истинный, начало создания Божия».
Иисус представил себя перед этой церковью как Аминь. Когда мы принимаем слово Бога сердцем и готовы повиноваться, мы говорим громко: «Аминь!» Иисус всегда исполняет слово Бога, говоря: «Аминь». Иисус свидетель Бога, Который верно и истинно исполняет слово Бога. И Он был из начала. Такой Иисус пишет Лаодикийской церкви.
Иисус упрекает Лаодикийскую церковь сильнее, чем кого-либо: «знаю твои дела; ты ни холоден, ни горяч; о, если бы ты был холоден, или горяч! Но, как ты тепл, а не горяч и не холоден, то извергну тебя из уст Моих» . Иисус даже не может терпеть их, а хочет извергать их из Его уст. Почему Иисус так ненавидит их? Потому что они ни холодны, ни горячи. Быть горячим — это горячо реагирует на слово Евангелия и горит видением всемирной миссии, и активно служить делу Евангелия, а быть холодным это отказаться от слова и ненавидеть Иисуса. Иисус хочет, чтобы они были горячи, а если нет — холодны. Сестра Туи ещё духовно молода, но её вера горяча, она сразу реагирует на слово, кается в своих грехах, и каждое утро кушает духовный хлеб, и служит делу Бога, не зависимо от того кто-то смотрит или нет. Её служение благоприятно Богу. Бог очень любит такую горячую веру. Но вера Лаодикийской церкви была тёпла, а ни холодна, ни горяча. Они не реагировали на слово Иисуса. Даже когда они слушали проповедь, они не говорили «Аминь!» Они думали, что они любят Иисуса, потому что они не против Иисуса: «Я не враг Иисуса, и это, слава Богу». Это было духовное состояние Лаодикийской церкви.
Бог тоже считает так? Нет! Они ошибаются. Бог ненавидит тёплых верующих больше всего. Лучше не иметь веру, чем иметь такую веру. Холодный может покаяться в своих грехах, и становиться горячим. Тёплый никогда не меняется, даже 5 лет, 10 лет пройдут, он останется таким же. Он не реагирует чувствительно ни на слово Евангелия, ни на слово покаяния. То, что человек не реагирует, слушая проповедь, то, что не плачет на слово покаяния, и не танцует на слово благодати, это трагедия из трагедий. Такой тёплый верующий не нужен никому. Он не может служить ни Богу, ни миру. В духовном мире тёплый верующий всегда играет роль врага Господа. В 18-ом веке Чарльз Спэрджен обличал тёплых англичан через молитву: «Господь! Дай мне 12 горячих сердец. Поставь нас в любой угол Лондона. Мы, с доброй помощью Бога, будем строить царство радости в опустошённом месте. Но если Бог даст мне всех вас, которые отдают только половину своего сердца и не имеют решение веры, то, что я смогу делать? Вы будете только камнями преткновения, которые гасят огонь у других сердец. Пять тысяч тёплых верующих это пять тысяч препятствий. Лучше ничего нет, чем быть тёплым. Помилуй Господь!»
Почему они стали тёплыми? Через 17-й стих мы узнаём причину: «Ибо ты говоришь: «я богат, разбогател и ни в чем не имею нужды»; а не знаешь, что ты несчастен, и жалок, и нищ, и слеп, и наг» . Во-первых, они не имели трудности ни материально, ни политически. Не было у них даже гонения. Но это дало им повод для падения. Они приняли этот покой и материальную стабильность как духовное богатство. Они были довольны тем, что они имели — есть дом, жена или муж, дети, и пока есть работа, машина, всё нормально. Они неправильно поняли, что если Бог благословляет их, то это всё, они уже богаты, и ни в чём не нуждаются. Они больше не любили слово Бога как раньше, больше не каялись перед словом, думая, что у них всё хорошо, и ни в чём не нуждаются. Их горячее сердце к всемирной миссии остыло, их огонь любви к одной душе уже потух. Они не пошли в мир, не стали врагами Евангелия. Они поставили одну ногу в мир, вторую ногу в церковь, и служили Богу пополам. Они думали, что это мудро. Но они не видели, насколько они несчастны, и жалки, и нищи, и слепы, и наги.
Во-вторых, они стали гордыми. Они получили духовные благословения. У них появились пару агнцев, люди называли их хорошими верующими, лидерами. Они получили какое-то духовное знание, и начали считать себя самым великим лидером. На конец, они даже начали думать, что они не в чём не имеют нужду. Когда пастырь даёт слово назидания, они говорили: «У меня всё нормально, я живу верой, я не нуждаюсь в покаянии. Вы неправильно смотрите на меня, или не понимаете о вере. У меня всё хорошо». Их гордость, самоправедность и ложная уверенность мешают им горячо реагировать на слово Бога. Из-за гордости они не каются в своих грехах плачущим сердцем и не радуются милостью прошения. Они просто тёплы. Их ложь обманывает их самых, они не видят, насколько они несчастны, и жалки, и нищи, и слепы, и наги. Другие видят срамоту наготы их. Только сами они не видят свой стыд. Что им делать?
II. «Се, стою у двери и стучу» (18-22)
Господь сердечно просит, чтобы они оставили такую тёплую христианскую жизнь. Как это сделать? Взгляните на стих 18. «Советую тебе купить у Меня золото, огнем очищенное, чтобы тебе обогатиться, и белую одежду, чтобы одеться и чтобы не видна была срамота наготы твоей, и глазною мазью помажь глаза твои, чтобы видеть».
Во-первых, Иисус советует купить у Него золото огнём очищенное, и обогатиться. Золото огнём очищенное означает чистую веру, очищенную от всяких примесей. Почему вера становится тёплой? Потому что в ней имеется примесь. Они любили Иисуса и любили одновременно и мир. Доверяли свою жизнь Иисусу, но одновременно полагались на деньги, воспитывали своих детей верою, но одновременно делали как мирские люди делают. Такие примеси были в их вере, и автоматически остыл огонь любви к Иисусу, и стали тёплыми.
Такие примеси просто не исчезают. Иисус выводит примеси от нас через разные огненные испытания, через гонение, чрез трудность на работе, через проблему детей, через проблему мужа или жены, через проблему здоровья и даже через стихийное бедствие. Сейчас наши братья в Астане получают гонение от мусульманской власти. Им не дают проповедовать Евангелие и депортируют миссионеров. И Бог дал нам большую трудность через наводнение. Эти испытания не случайно приходят к нам. Бог очищает нашу веру через них. Это Его великая любовь к нам. Поэтому мы не должны жаловаться на Бога или пренебрегать эти испытания. Мы должны слушать голос Господа через эти события и очистить своё сердце через покаяние. Тогда наша вера становится чистой как очищенное золото. Когда вера чиста, она горяча как огонь.
Во-вторых, Иисус советует им купить белую одежду, чтобы одеться, и чтобы не видна была их срамота наготы. Белая одежда означает правда от веры, которую мы получаем через крест Иисуса. Наша самоправедность, наши добрые дела тряпка перед Богом. Мы должны приходить к Богу с покаянием, тогда кровь Иисуса очищает нас от всех грехов, и даёт нам белую одежду веры. Только одежда веры даёт нам предстоять перед Богом. Они любили получить признание от людей. Они сами считали, что они праведные. То есть, из признания людей и своей правды, они сами сшили свои одежды, у них было много одежд, но все они были такими тряпками, что вся их срамота наготы была видна. Им срочно надо купить одежду веры от Иисуса. Как это сделать? Они должны прийти к Иисусу с покаянием, тогда Иисус Своей святой кровью омоет их от всяких грехов, и одевает их в белых одеждах веры.
В-третьих, Иисус советует им глазною мазью помазать их глаза, чтобы видеть. Верующие в Лаодикийской церкви были духовно слепы. Их глаза были больными из-за гордости или искушения мира. Их взгляд на ценности был неправильным. Что происходит, когда человек не видит? Он принимает всё неправильно. Живёт в своём тёмном мире, часто получает рану, и из-за неправильного понимания, из-за обиды, их душа всегда темна. Духовно слепой не может служить Богу. Ему нужна глазная мазь. Глазная мазь это слово Бога. Когда его глаза исцеляются мазью слова Бога, он может правильно видеть себя и Бога, мир и историю, и всех других. Только тогда он становится горячим и может служить делу Евангелия горячим сердцем до прихода Иисуса.
Время не делает нас горячими. Нам надо иметь чистую веру подобную золоту, огнем очищенному, и каждый день одеваться в одежду веры убеленную кровью Иисуса Христа, исцелить свои глаза мазью слова Бога. Только тогда мы можем восстановить горячее сердце и с радостью служить Богу. Иисус просит, чтобы мы купили эти вещи у Него. Они есть только у Иисуса Христа. Купить, значит, что надо жертвовать что-то ради духовного восстановления.
Иисус обличает и наказывает их, потому что любить их. Стих 19 говорит: «Кого Я люблю, тех обличаю и наказываю. Итак будь ревностен и покайся» . Поэтому, слушая эту проповедь, не надо отчаиваться, думая, что я бесполезный человек, а надо быть ревностным и покаяться.
Каково сердце Иисуса, Который сердечно призывает нас к покаянию? Взгляните на стих 20. «Се, стою у двери и стучу: если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему, и буду вечерять с ним, и он со Мною». В этом слове есть трогательная история. Иисус целыми днями стоял на улице и предлагал людям: «Покупайте у Меня золото, огнем очищенное, чтобы вам обогатиться, и белую одежду, чтобы одеться, и чтобы не видна была срамота наготы вашей, и глазною мазью помажьте глаза ваши, чтобы видеть». Но никто не ответил, не купил. Солнце уже село, на улице темно, и никого нет. Иисус мог бы просто оставить их. То, что гордые погибают, это их проблема. Но Иисус помиловал гордых людей. Он забыл идти домой, Сам приходит в дом каждого из нас, чтобы продать золото, белую одежду и глазную мазь. Иисус стоит у двери и стучит: «Покупайте у меня золото, очищенное огнем и белую одежду, и глазную мазь».
Здесь мы видим, что деньги не нужны, чтобы купить эти вещи. Нам надо только открыть дверь. Иисус говорит: «если кто услышит голос Мой и отворит дверь, войду к нему, и буду вечерять с ним, и он со Мною» . Какая это великая благодать! Какое это милостивое приглашение! Какое это благодатное и чудесное общение между Иисусом и между грешниками! Иисус Царь Вселенной, Святой Сын Бога хочет войти в наше сердце и вечерять с нами. Иисус хочет, чтобы мы получили новую благодать и стали чистой радостной невестой Бога и новым горячим сердцем служили Богу. Он даёт обещание победителям: «Побеждающему дам сесть со Мною на престоле Моем, как и Я победил и сел с Отцем Моим на престоле Его. Имеющий ухо да слышит, что Дух говорит церквам» . Пусть Господь поможет нам, чтобы мы покаялись в тёплом сердце, и стали горячими и восстановили первую любовь свою. Слава Иисусу!
